События в Казахстане и кошачья молитва
На этой неделе умы иркутян волновали глобальные политические вопросы и местные печальки, лингвистические экзерсисы и, конечно, котики. Телеинформ подготовил свежий выпуск обзора иркутской колумнистики.
Волнующее и интересное
Перед Новым годом в Иркутске на месяц стало одним торговым центром меньше – «СильверМОЛЛ» на Синюшке закрыли за нарушения противопожарной безопасности. Этой истории посвящена новая колонка колумниста ИТГ Сергея Шмидта, но одним ТЦ он, конечно же, не обходится, глядя шире.
«Сюжет с «СильверМОЛЛом» стал некоторой проблемой для обостренно-политизированных граждан, склонных, как и положено у обостренно-политизированных, с одной стороны, к конвертации любого новостийного повода в демонстрацию своей политической позиции, с другой, к максимальному упрощению картины мира, чему, стоит признать, способствует почти все, что происходит в России времен Путина и Навального. Давно сложились две козырные политические интерпретации современных властей в России и того, что они делают. Первая – корыстолюбивая антинародная власть готова обречь граждан на смертельные опасности, закрыв глаза на любые правонарушения, как в случае с торговым центром «Зимняя вишня» в Кемерово или в случае с шахтами в той же Кемеровской области. Вторая – власть целенаправленно подавляет частный бизнес, душит его, давит и топчет, поскольку заинтересована в замене «государством» всего на свете.
История с иркутским «СильверМОЛЛом» стала некоторым вызовом такой картине мира. С одной стороны, это вроде бы история про государственное искоренение частного бизнеса – сложно представить себе более серьезного удара по интересам бизнеса в сфере досуга и торговли, нежели закрытие торгово-развлекательного центра на все время новогодних каникул. То есть власть совершила очередное преступление. С другой стороны, это история про соблюдение закона, про борьбу с коррупцией и, самое главное, про заботу о безопасности жизни граждан, то есть власть не то, что совершила подвиг, но в кои-то веки просто выполнила свои обязанности.
Вроде бы сложно непротиворечиво совместить это в голове, переполненной политикой. Но это только на первый взгляд. Не более суток можно было наблюдать какие-то мучения по этому поводу у политизированной фейсбучной публики города И. Ответ-выручалочка родился довольно быстро. Преступная власть исполнила свои обязанности не потому, что встала на путь морально-нравственного перерождения, а потому что действовала в угоду конкурентам «СильверМОЛЛа», разумеется, небескорыстно. Ликвидировав намечавшийся разрыв – этакое «расхождение шва» – в картине мира, политизированная публика со спокойным сердцем отправилась праздновать новый год и посещать незакрытые ТРЦ.
Оно и правильно: починил корпус фрегата «Картина мира» и плыви дальше смело, под вольным парусом фейсбука! Ведь забот невпроворот – свеженький Казахстан, например, надо как-то встраивать в картину мира».
И как раз о Казахстане пишет главред «Байкальских вестей» Юрий Пронин. Напомним, 2022 год начался с массовых протестов в этой республике. В первые несколько дней беспорядков в отставку ушло все правительство, затем в Казахстан прибыли первые подразделения российского контингента миротворческих сил ОДКБ. Сейчас сообщается, что миротворческая операция постепенно завершается. Юрий Пронин подмечает: «история учит тому, что она ничему не учит. Во всяком случае, некоторых».
«Конечно, можно предположить, что в Кремле сделали как минимум три вывода. Во-первых, что «асфальтировать» политическое пространство надо еще жестче и последовательнее. Во-вторых, никаких комбинаций с преемниками – вождь должен править, пока жив. В-третьих, что любовь подданных, включая приближенных, обманчива: только что курился фимиам лести, и вот уже, р-раз, и твой памятник свергнут с пьедестала. А потому, опять-таки, нельзя расслабляться. Но это, повторюсь, предположения (вариант: личная, субъективная оценка).
Что с обратной стороны? Очевидно, что авторитарные режимы с любым местом прописки на земном шаре сталкиваются, вне зависимости от оттенков и глубины авторитарности (недемократичности), с рядом схожих проблем. Первая из них – негибкость, неэластичность, ригидность политической системы… Второе: гражданское общество усилиями государства крайне разрознено, фрагментировано и, по существу, прозябает на задворках (структуры, беспрекословно лояльные руководству страны, не в счет)… И, как следствие, третье: рано или поздно, в зависимости от особенностей страны, а также мощности и эффективности репрессивной системы, происходит социальный взрыв».
Также о Казахстане пишут и в соцсетях, тема, как ни крути, пока еще островата. Вот, например, делится своими мыслями по поводу Михаил Дронов:
«Сводки из Казахстана – это одно (типа, гражданская война-online), а вот интерпретации сводок – это другое: идет коллективное творчество по написанию главы учебника истории Евразии первой четверти XXI века. Тут для всех желающих есть две стратегии: а) «подождать, когда все прояснится» (т.е. заняться критикой уже чужих глав этого учебника) и б) все-таки рисковать – и пытаться вписать свои строки в эту полыхающую огнем и страстями страницу учебника. Я лично понимаю и тех, кто выбирает стратегию «а» (осторожная мудрость) и тех, кто с энтузиазмом отдает себя варианту «б» (благородный риск первых скрижалей)…
Это – формирование «отношения к событиям» – не менее интересно, чем собственно Казахстан. Особенно интересно – как на события реагируют российские «государственники» (эта многочисленная религиозная секта, как известно, полагает за «Государством» некую самоценность, самодостаточность и субъектность). Ведь РК и РФ довольно похожи – и по исторической судьбе, и по сложившемуся политическому укладу.
Ну и вот, вдруг кто-то из добрых френдов-государственников даст свою оперативную оценку. Вопрос немного попахивает схоластикой, но на него же надо кому-то отвечать, иначе как-то непонятно. Итак, вот на сегодня (08.01.2022) – КТО из трех персон является «истинным государственником», а кто «ложным, заблудшим» (а то и «предателем государственности РК»):
а) Почтенный экс-президент РК Назарбаев, творец всей этой считавшейся почти образцовой государственной конструкции – скрывающийся где-то непонятно где (и почему-то говорящий голосом Лукашенко)?
б) Бывший председатель КНБ РК (это тамошний оплот государственности, аналог ВЧК\КГБ\ФСБ) Карим Масимов – задержанный по обвинению в госизмене? (Судя по отрывочным сведениям, он то ли «проморгал» существование лагерей «многочисленных террористов» – а, возможно, и сам их организовывал, в рамках госполномочий и госфинансирования, ибо мало ли какие боевые формирования нужны Государству РК по версии до 02.01.22)?
в) Нынешний президент и глава Совбеза РК К-Ж Токаев – мужественно разгребающий последствия массового бунта с элементами попытки госпереворота (который сам же спровоцировал, как говорят некоторые наблюдатели, я понятия не имею, так ли это)?
…Понятно, что рано или поздно «все устаканится» – и кто-то будет вписан в «правильные учебники» как «спаситель государственности», а кто-то как «предатель» (а сами «события 02.01.22 – …» – будут названы либо «очистительной революцией», либо «предательским путчем»). Но все это будет ПОТОМ. А как вот сейчас, «по ощущениям»? Кто хороший, правильный государственник – а кто плохой, неправильный?
И самое главное: ГДЕ находится в настоящий момент метафизическое «государство (не путать со «страной» как географическим понятием) Казахстан»?»
Физика и лирика
Однако по традиции сменим тему. Вот Влад Толстов в одном из свеженьких обзоров этого года пишет про новые книги о людях. Среди них – очерк о том, как постепенно формировалась советская «культура смерти»: все эти прощальные речи, похоронные шествия (которые в последние годы окончательно исчезли), все эти оркестры, поминальные банкеты, особенности убранства, порядок проведения погребальных церемоний. В еще одной новой книге автор исследует и расследует, что же такое – роман Толстого «Анна Каренина», другая посвящена истории формирования советских анекдотов, автор третьей – Роб Хэлфорд, лидер одной из самых успешных «металлических» британских групп Judas Priest, который в автобиографии рассказывает, как он осознал себя геем еще до того, как стал музыкантом.
Другой обзор Толстова посвящен свежим книгам об истории. В их числе – переизданная интерпретация американским историком «бытия» Украины, за точку отсчета взят при этом 1470 год: «в том году московский царь Иван Великий подавил восстание новгородских бояр во главе с Марфой Борецкой, которая планировала заключить договор о вхождении Новгорода в состав польского царства. Никто и никогда из отечественных историков не обратил бы, думаю, внимания на этот эпизод, но Сергей Плохий живет в Америке, для него интересен тот исторический сценарий, где точкой бифуркации стало зарождение «имперского проекта» – пусть даже дело происходило в Средневековье». Также в подборке – исследование особенностей политического и социального устройства средневековой Руси, в том числе выбора религии, особенностей военной науки и даже гастрономических предпочтений, очерки о том, как после 1945 года на оккупированных территориях Германии создавались новые структуры государственного управления под эгидой советской военной администрации. Новая книга Ивана Куриллы посвящена еще одной животрепещущей теме: с каких пор историю стали в общественном пространстве представлять не историки, а всякие посторонние люди – политики, блогеры, общественные активисты? И к чему приводят эти игры, когда история на наших глазах из академической науки превращается в какой-то бесконечный и бессмысленный спор о том, как следует относиться к тем или иным событиям или историческим деятелям.
В соцсетях Сергей Перевозников преисполнен лингвистического негодования:
«Вот есть одно слово, которое меня царапает. Бесит. Режет ухо и душу. И это не тОрты, не кофе оно (более того, считаю что исторически и лингвистически правильно оно, т.к. кофий канул в лету, а снобизм исключения остался), даже не класть/ложить, одевать/надевать параллельно, все имеют право на ошибку. А вот слово «фотКать» вызывает гнев и бессилие,
Фоткать. Откуда оно взялось и заполонило просторы и эфиры?
Так же быстро, как сейчас слово «крайний» вытесняет слово «последний», а «рандомный» слово «случайный». Неофиты полярных летчиков и недоучек английского, тут ясна этимология и эстетство без рефлексий. Даже «лагать» вместо «лажать» объяснимо, хотя и неправильно, но просто царапает.
А вот «фоткать»?! Откуда это? Зачем это? Бесит, хуже, чем стринги на мужиках и штаны с мотней на женщинах, это даже не то что неправильно, а преступно, потому что диверсия. Хотя, возможно, мотня и удобно, но это окно Овертона.
Фотать! Фотографировать! Но не фоткать! Я в этом граммар-наци отмороженный. В новый год – с настоящим произношением!»
Яна Лисицина рассказывает историю о противостоянии свободного художника и семейных отношений:
«Как-то один художник нечаянно затопил соседей. Что-то там сорвалось с бачка, вода нашла ход, все покивали головой и простили извиняющегося живописца. Все, кроме монументальной дамы за стенкой. Вода оставила желтое пятно, и это ее утомляло. Призвав мастера кисти и ткнув его в прегрешения его, надавила на совесть, мозоль и уголовный кодекс. Это возымело эффект: художник был человек мирный и исповедовал аскезу и терпение к роду человеческому, это у нас профессиональное, ибо кто многое понимает, тот многое терпит. Художник купил известки, взял самую широкую кисточку, надел шапочку из бумаги и терпеливо забелил потолок монументальной дамы. Но ей показалось этого мало, и в индульгенцию особой строкой была вписана еще и побелка кухни. Художник вздохнул и побелил кухню. Во время процесса обнаружилось шевеление в углу. Оказалось, что у дамы, монументальной по периметру и обладающей громовым голосом, есть мужчина, намертво закованный браком. Муж был, как любят показывать кинематографисты в комедийных лентах: хил, мал, тощ, тих, и вынужденно учтив, потому что с такой гром-бабой надо либо грубо наращивать массу, либо быстро усыхать и утончаться в деталях. Муж, чтобы выжить, интуитивно выбрал второй вариант и схлопнулся внутренне. Он пил чай, держа ровно спинку, исподтишка наблюдая, как художник кладет ловко мазки известки на потолок, который был чистая импрематура – серый со времен брежневского застоя.
Неожиданно монументальная дама вышла, и между мужчинами состоялся серьезный разговор. Муж прошелестел: «Я, знаете ли, тоже художником когда-то был. Я был оформителем, хорошим оформителем, а еще писал пейзажи. Они имели успех». Но тут вернулась жена, ожгла глазом, и разговор иссяк, булькнув на слове «успех».
Через несколько дней, когда художник уже почти отошел от психотравмы побелки, вновь позвонила монументальная дама и заявила, что желтое пятно проступило. «Идите и смотрите!» – воззвала она. Художник встал и пошел. На кухне пятна не наблюдалось, это были галлюциногенные думки монументальной дамы. Муж тенью сидел на том же месте и старательно не замечал художника. Потом он потянулся за сахарницей, полуобернулся, и художник увидел огромный синяк под глазом. «Это ему за разговор от нее прилетело!» – сразу понял живописец, – «За то, что разговаривал со мной! За то, что посмел открыться мне! И чтобы он не очнулся от ее прелестей и не вернулся в лоно святого искусство, она била его».
Накрутив себя подобным образом, мастер пил несколько дней, за себя пил и за того лишенца, как брат за брата, солдат за солдата, как выживший за павшего, и плевать было на этот долбанный бачок, когда жизнь вот так гениев ломает».
А Мария Королева пишет письмо рождественскому ангелу от имени своего кота (орфография и пунктуация кота):
«Дарагой ангил, пишет тебе кот Кот. Житья никакова нету савсем. Кушоть не доют. Совсем нету кушоть больше пяти раз в день. Ешь – гаварит – сухой. А я ей што тут нанялся чипсы жувать? Где мое здоровое питание в здоровой тарелке? Поставила мисончики маленькие и все и все.
Клад искать в лотке в четыри утра не разришаит. Арет и кидается, прямо тапком. Коврик драть вапще не поймешь. Коврик типа можно, а обои типа нет, но в четыри утра ничево нельзя.
Еще по *** [попе] хлопаит. *** [попа] жирная, *** [попа] жирная, как будто у самой прям худая, ага. Я давеча хотел ейную *** [попу] обойти – на полпути устав, уснув. Пузо тискает, носик пунькает. Гаварит не «че за Лев этот тигр» а «шладкая булочка, бусинка-бубусинка». Тьху. И хохочет еще обидно.
Кактусы еще дураки, кусаюцца. Эта мне овес посодила – на, Кот, кушой овес. А я лошадь ей что ли. Но иногда кушою, патамушта нет больше ничего кушоть, когда полчаса не кормили и овес сожрешь, такая жызнь.
В общем дорогой ангил никакова житья мне с этой нету. Но куда я от нее пропадет же, совсем непутевая и в катах ничего не понимаит, притащит еще лишь бы кого с улицы.
Поетому я прощаюся. Щасливого рождества. Кот Кот».
Обзор подготовила Мария Маякова
ИА Телеинформ
