Ад. Окончание
Все же непонятно с «Божьим наказанием». За каждый проступок в любом обществе полагается возмездие, пусть даже простое порицание - это же все равно наказание. Но, получается, Бог вообще не наказывает человека. После изгнания из рая у человека рождается два сына, один из них из зависти убивает своего брата, а потом начинается череда убийств и других преступлений, а Бог не только не наказывает человека, а более того - прощает раскаявшихся и дарует им вечную жизнь.
Протоиерей Борис: Все эти басни о «Божьем наказании» и жестоких мучениях после смерти не согласуются с понятием «Бог есть любовь». Какая же это любовь, если человека сначала будут мучить, издеваться над ним, унижать, а потом все равно казнят? Это всё человеческие представления о справедливости. Люди, в силу своего несовершенства, наделяют Бога своими чертами, рисуя Его садистом, который получает удовольствие, мучая людей.
Вечные мучения в кипящих котлах, поджаривания на кострах и пытки раскаленным железом люди придумали исходя из личного опыта и жестокости. Как люди ведут себя при жизни, так, считают, будет с ними и после смерти. Но так может поступить человек, Бог – никогда! Нередко люди от имени Церкви пугают людей Богом. Это просто немыслимо! Бог от преизбытка любви сотворил человека, чтобы он радовался красотой вселенной, а из Него делают монстра и палача!
- Но должно быть, какое-то объяснение существованию ада, у него должно быть, какой-то смысл, назначение.
- Существование ада бессмысленно, он возник из-за хаоса в душе человека. И после страшного суда уйдет в небытие вместе с отрекшимися от Бога.
- Но «Божье наказание» все же есть?
- Правильней говорить самонаказание - самоказнь или самоистязание, потому что человек сам выбирает, как ему жить – с Богом или без Бога.
- А если без Бога, но не против Бога?
- Это невозможно и мы уже говорили об этом. Если в душе нет Бога, то там могут быть только духи злобы. Человек слишком слаб, чтобы сопротивляться им. Поэтому Христос и говорил: «кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Лк. 11:23).
Бог хочет видеть в человеке друга, свободно идущего Ему навстречу, способного Его любить, а не жалкого раба, трепещущего из-за страха наказания перед Ним. Кроме того, наказания, то есть, страдания, могут только ожесточить и озлобить, тех, кто не желает Бога и даже ненавидит Его. Это, во-первых.
Во-вторых, те, кто обращается к Богу только из-за боязни наказания, без внутреннего сердечного влечения к Богу, такие "верующие" не надёжны для Царствия Божия. Бог мог бы создать человека неспособного отпасть от Него, то есть, с прирождённым непреоборимым влечением к Нему, лишенным свободы воли. Но всё дело в том, что Богу нужен свободный друг, а не безропотный исполнитель.
Эту мысль хорошо выразил Владимир Лосский; «почему же Бог создал человека свободным и ответственным? Именно потому, что Он хотел призвать его к высшему дару – обожению, но этот зов требует свободного ответа. Бог хочет, чтобы порыв был порывом любви. Соединение без любви было бы механическим, а любовь предполагает свободу, возможность выбора и отказа».
Существуют, конечно, и безличная любовь, слепое тяготение желания, рабство природной силе. Но не такова любовь человека или ангела к Богу, иначе мы были бы животными, привязывающимися к Богу каким-то тёмным влечением. Чтобы быть тем, чем должен быть любящий Бога, надо допустить возможность бунта. Только сопротивление свободы придаёт смысл согласию.
- Ну и в чем вина человека, если у него была возможность бунта?
- Вина человека в его своеволии, в недоверии к Богу, сомнении в Его истине и порядочности. Ведь зная о последствиях («в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь»), тем не менее, поверил змею, сказавшему: «не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги» (Быт.3:4).
Бунт человека проявляется и во всей истории еврейского народа, который за 40 лет скитаний по пустыне постоянно отрекался от Бога. Но любовь не позволяла Богу отрекаться от человека. А чем мы лучше евреев, которые демонстрировали вопиющую неверность Богу? Ничем и даже хуже, потому что Сын Божий пришел на землю и Сам отдал свою жизнь за человека, который и после этого остается Ему неверным. А Он все равно не отрекается от нас, потому что Бог есть любовь!
Любовь, которой хочет Бог, это не физическое намагничивание, но живая взаимная напряжённость противоположности Божеству, совершеннейшее создание Бога, шедевр Творца".
Итак, понятие "наказание Божие" должно быть выброшено из церковного словоупотребления, то есть из церковной литературы, как пережиток Ветхозаветной интерпретации христианства.
- А как же страх Божий?
-Это страх оскорбить Бога своим недостойным поведением. Здесь церковные консерваторы могут выставить одно возражение. Даже в Новом Завете скажут они, это понятие (наказание Божие) употребляется, следовательно, его отбрасывать нельзя. Но в Новом Завете, например, употребляется понятие Бог только в смысле "Бога - Отца", а о Пресвятой Троице нет ни одного упоминания (в подлинных текстах). Что же, отказаться от Троичного догмата? Или, например, апостолы всегда крестили не во имя Троицы, а во имя Иисуса Христа. Что же нам, следовать примеру апостолов? Перестать крестить во имя Пресвятой Троицы?
Очевидно, священное Писание надо читать с умом и не всё в нём понимать буквально. С такой же точки зрения могут возражать и против отрицания вечных мук грешников - раз написано "муки вечные", следовательно, нельзя отрицать их вечность. Но в Библии слово "вечный" употребляется в двух смыслах - не только в смысле "вечности", но и в смысле очень большого отрезка времени (эон). Например, Бог даёт евреям землю Ханаанскую во "владение вечное" (Быт.17,8), но мы знаем из истории, что эта "вечность" длилась только до диаспоры! Потом были войны, их изгоняли, угоняли в плен. Другой пример - обрезание было предписано Израилю как вечный завет. Однако в Новом Израиле обрезание было заменено на крещение.
Тем не менее, муки, которые испытает человек, добровольно отказавшись от Божьей благодати, окажутся настолько мучительней адовых костров, что покажутся ему вечными.
Вопросы задавал Артур Дан
